Откровения

«Моя профессия - безумство храбрых»

Нейрохирург с мировым именем Вильям Хачатрян раскрыл «Смене» секреты своей работы

Наверное, нет профессии благороднее, чем детский врач, а когда этот врач еще и хирург высочайшего класса, который оперирует на человеческом мозге, то она кажется просто героической. Впрочем, профессор Вильям Хачатрян, руководитель отделения нейрохирургии заболеваний детского возраста НИИ им. Поленова, о своей работе говорит более сдержанно: «Нейрохирург - это очень серьезная профессия, она требует полной самоотдачи и крайней степени ответственности».

Везучий доктор
- Вильям Арамович, в книге отзывов на вашем отделении - множество благодарностей, причем настолько эмоциональных, что, почитав их, понимаешь: каждый раз, когда вы берете в руки скальпель, происходит чудо. В чем секрет успеха?
- Бывают хирурги везучие и не очень. Одному известному хирургу, например, который знал про мозг все и написал очень известную книгу по хирургии, операции не очень удавались. К счастью, он редко брался за скальпель. Зато все у него учились. Наверное, знаний для хирургии мало. Еще нужна соответствующая организация личности, преданность профессии, самоотдача, верность долгу и традициям.

- В вашей практике были случаи, когда рука дрогнула или нервы подвели?
- Не помню, чтобы я смалодушничал. Хирургами становятся долго. За это время у человека все трансформируется. Как говорится, не опасается только дурак. Прежде чем начинаешь оперировать, долго учишься, потом ассистируешь. И все же многие уходят из профессии - хирургия очень сложная область.
- Как вы компенсируете нервное напряжение? Как снимаете стресс?
- Если вы об алкоголе, то хирургу пить нельзя. Если хирург что-то сделает не так во время операции - он будет всю жизнь сожалеть об этой выпитой рюмке, понимая, что если бы не она, то сделал бы иначе и все бы получилось. Чтобы никогда не винить себя, я не пью.
- А как вы отдыхаете?
- А я особенно не устаю (смеется). Мужчина не имеет права сказать «я устал» и «не могу». Мужчина не может быть беспечным, он должен все предусмотреть, нейрохирург тем более.

Пять трепанаций черепа за одну ночь
- Где вы проходили хирургическую «школу жизни»?
- В 70-х годах я практиковал в больнице им. 25-го Октября. Туда привозили в основном больных с интоксикацией и тяжелой черепно-мозговой травмой, часто безнадежных. Ночами мы делали по 5 - 6 трепанаций. Многие из нейрохирургов прошли такую серьезную школу. Рассказывали, что там был главный врач, который не давал персоналу расслабиться. Он надевал шапку на голову, ложился на топчан лицом к стене и притворялся пьяным. Если бы к нему никто из врачей не подошел, все были бы уволены.
- Вы помните свою первую операцию?
- Я тогда сшивал локтевой нерв, который вообще редко восстанавливается. Через три года встречаю своего пациента в метро, а он говорит, что все восстановилось и он уже играет на пианино. Никто этого не ожидал, ведь у него был полностью перерезан нерв. Повезло. Его фамилия была Студентов, наверное, он прочтет эту статью и отзовется.
- А может быть, это не случайность. Недаром вас боготворят родители - вы спасаете их детей от чудовищных недугов после многих лет отчаяния и неверия. Трудно представить, что этот толстощекий малыш с забинтованной головой, так эмоционально реагирующий на маму и папу, которого вы мне показали в палате, несколько часов назад был на операционном столе.
- Да, вчера у него была удалена большая опухоль - размером с полушарие головного мозга. Несколько лет назад такие дети в течение недели не могли самостоятельно дышать, а теперь - вот, сами видите. Ребенок хорошо себя чувствует. Конечно, сегодня мы оперируем лучше, чем раньше. Бывают многочисленные поражения мозга, при которых требуются сложные реконструктивные операции, они выполняются бригадами с привлечением челюстно-лицевых и других хирургов. Такие вмешательства длятся по многу часов, иногда сутки и больше.

Обращаться за помощью лучше вовремя
- Какие еще заболевания мозга вы лечите?
- Это родовые кровоизлияния, ДЦП, пороки развития, самые серьезные проблемы - злокачественные новообразования и тяжелые черепно-мозговые травмы. Для педиатров проблема, как эти заболевания вовремя распознать, для меня - как малотравматично удалить опухоль, чтобы не было последствий. Как восстановить поврежденный при родах мозг, когда половина или четверть полушария не функционирует и у ребенка припадки, отставание в интеллектуальном развитии. Еще одна проблема - запущенные стадии эпилепсии, которая разрушает личность.
- Хирургическим путем эпилепсия полностью излечивается?
- Эпилепсию можно оперировать с высокой эффективностью, если со времени первого припадка прошло не более двух лет. Если позже - вероятность успеха ниже, но тоже есть. Хирургическим способом мы устраняем причину припадков, и они часто проходят. К сожалению, в России делается значительно меньше операций, чем требуется. Одна из причин - несвоевременное обращение.
- Вы можете вспомнить самую трудную операцию в плане принятия решения?
- Хирурги помнят операции, которые им не очень понравились. Хорошие операции забываются быстро, а то, что не очень получилось, надолго остается в памяти.
- Как часто вы оперируете?
- Когда каждый день, когда два раза в день, бывает, отдыхаю - оперируют мои молодые коллеги, которые уже имеют мировую известность.
- Сегодня много жалуются на качество медицинского образования, а вы хвалите своих учеников и коллег.
- Был период в начале 90?х, когда выпускники медицинских институтов думали только о своих интересах и имели большие пробелы в знаниях. Теперь приходят другие молодые специалисты, которые хотят учиться, многие очень грамотные, серь­езные, мотивированные к освоению профессии. Хорошие кадры готовит Военно-медицинская академия, она дает фундаментальное образование медикам.

Начальники должны лечиться вместе с народом
- Что делать, если врач некомпетентен и плохо лечит, у него умирают или становятся инвалидами пациенты? Вообще, это нормально, когда хирург совершает ошибки, преж­де чем научится хорошо оперировать?
- На людях не учатся. Если у хирурга пациенты умирают или становятся инвалидами, такой врач не должен оперировать. В советское время был врачебный суд (лечебно-контрольная комиссия) - самый страшный.
- За что вы любите свою профессию?
- Моя профессия - безумство храбрых. Мне нравится решать сложные, опасные проблемы, за решение которых придется держать ответ, - мне не бывает скучно. А чем еще джигит может заниматься? Хотя в детстве я хотел стать астрофизиком.
- Что необходимо сделать, чтобы здравоохранение в стране тоже «выздоровело»?
- Заставьте всех начальников лечиться в тех же условиях, что и народ. Надо, чтобы государство развивало бесплатную медицину или люди имели возможность платить. Продайте двух хороших футболистов - и обеспечите один город хорошим здравоохранением. Многое нужно и можно изменить в нашей медицине, если захотеть.

Нина БАШКИРОВА
Фото Святослава АКИМОВА