Время читать
Не «Архипелагом» единым
В новом романе Захара Прилепина о Соловецком лагере нет и следа ненависти
Весть о том, что Захар Прилепин работает над романом «Обитель» о Соловецком лагере конца двадцатых годов, вызвала как надежду, так и тревогу. С одной стороны, его книги, и прежде всего роман «Санькя», служат доказательством редкого писательского дара, который мог бы развернуться на богатейшей ниве событий и характеров, отличающей «перековочные» Соловки тех лет. С другой же - оставались опасения, что страшные преступления перетянут весь разговор на себя и получится еще один «Архипелаг ГУЛАГ». Опасения оказались напрасными.
Демонам в черном все прощали
«Когда охрана в черных кожаных куртках сопровождала Льва Давидовича (Троцкого. - Ред.) и выходила из поезда, на это было приятно и ужасно смотреть. Они шли как черные демоны. Красноармейцы на всех фронтах, уже впавшие в апатию, изъеденные вшами и голодные, сразу подбирались. Были расстрелы. Но демонам все прощали, потому что они всегда приносили победу» - так пишет в своем дневнике персонаж «Обители» по имени Галина.
Она полюбила латышского стрелка Федора Эйхманиса, соратника Троцкого, и когда Гражданская война закончилась и нужды в поезде Льва Давидовича, разъезжавшего по фронтам, не стало, поехала за своим избранником на «социальный» фронт. Эйхманису поручили возглавить проект по созданию нового человека, «перековке» человеческой массы на Соловецких островах.
Свою пассию Галину начальник назначил следователем СЛОНа (так называли лагерь на Соловках). От скуки она позволяла себе кататься на облитых водой замерзших иконах с горы, одеваться в приглянувшиеся шмотки каэрок (контрреволюционерок) и вызывать на допросы кого в голову придет, ухмыляясь, что некоторых эти вызовы приводят в ужас и доводят до сердечного приступа.
Много дней Ивана Денисовича
А вот главного героя «Обители» Артема Горяинова допросы не пугали. Молодой человек попал на Соловки по бытовой статье: он убил отца в драке, по запальчивости. Артем не принадлежит ни к каким партиям и течениям, далек от идеологической борьбы. Идеальный материал для создания нового человека! О том, что же из него слепили на Соловках и какими методами, выразительно рассказывает Прилепин.
Писатель как бы продолжает солженицынский «Один день Ивана Денисовича». У того прошел день, а Артем словно подхватил эстафету и стал жить в лагере дальше, ломая по приказу кладбищенские кресты, вытаскивая бревна из воды, работая где скажут до упаду, а потом, после миски баланды, валясь на нары, не имея сил даже высушить одежду. От отчаяния и гибели его спасают то владычка (так его называют) Иоанн, то фантастические повороты судьбы, то Галина, а то и сам начальник, доверивший Артему подготовку к… спартакиаде.
Хуже, чем ондатре
Да, на Соловках проводилась спартакиада. Там много чего происходило, что многим покажется невероятным. Однако это было. Например, соловецкие краеведы (они же заключенные) изучали острова архипелага, скиты, неолитические лабиринты, землянки отшельников. По результатам работы опубликовано 25 монографий, ценность которых поныне несомненна.
А еще имелись кинотеатр, музеи в храмах, лагерные газеты и журналы, заповедник в северной части острова, оркестр и дендрарий. Лагерная самодеятельность ставила спектакли. Заключенные занимались также вопросами рационализации лесопользования и даже акклиматизацией ондатры! Разумеется, эти враги советской власти с научной подготовкой жили относительно сносно. А Артемам Горяиновым оставалось только завидовать ондатрам. И каждый день проводить под угрозой, что поставят «на комарики»: привяжут к дереву и подождут, пока мошка всего не облепит. А то и попросту расстреляют…
«Я очень мало люблю…»
Как же так получилось, что Эйхманис, блестящий прожектер, эстет, человек с тремя высшими образованиями за плечами, равнодушно смотрел, как измываются над людьми? Возможно, он был убежден, что, за исключением его самого и небольшого круга образованных людей, все остальные - биомасса?
В «Обители» разыгрывается трагедия, которая происходила в разное время и в разных странах. Эксперименты на людях, перестройки и «перековки» происходили не только в советской России. Крайнее пренебрежение к народу всегда и везде оборачивалось жестокостью. Прилепин не дает возможности вновь и вновь разыграть карту якобы крайней порочности именно нашей, родной истории.
«Я очень мало люблю советскую власть, - заявляет писатель. - Просто ее особенно не любит тот тип людей, что мне, как правило, отвратителен».
Не меч, но мир
Мир «Обители» населен десятками ярко выписанных персонажей. Тут и монахи, и охранники, и энкавэдэшники, и литераторы Серебряного века, и каэры, и бывшие красноармейцы, отбывающие срок рядом с бывшими белогвардейцами. Широкая палитра позволяет увидеть все поле не из одного окопа, а со всех сторон, панорамно. Появляется понимание того, как пишет Прилепин, что «человек темен и страшен, но мир человечен и тепел».
Такого тепла и человечности нет в изучаемом сегодня в школе «Архипелаге ГУЛАГ». Каким бы талантливым ни было творение Солженицына, оно пронизано ненавистью. Понятной и объяснимой. Но ненавистью. Человеку, вступающему в жизнь, вместе с солженицынским романом разумно было бы дать для прочтения и «Обитель». Этот роман не учит ненависти. Он учит думать, учит понимать и сочувствовать. А также - не увлекаться ондатрами, когда рядом человеку есть нечего. В черного демона обратишься.
Людмила АНДРЕЕВА
